- Если от нас тут никого не будет, можешь жить в моем, - выдал я заранее согласованное с Брежневым предложение. - Как открывать люк, ты уже видел, а пульт внешнего управления я оставлю перед дверью. Только батареи для него на всякий случай захвати, а то эти могут и сесть.

- А кислород тут останется?

- Да, правда не очень много. Но запасы есть на втором грузовике, я их использовать не собираюсь. Вот поглотители углекислоты лучше захвати с собой, тут запасной всего один. Правда, и основной пока работает без нареканий.

- Ты что, серьезно? - наконец дошло до американца.

- Конечно, Брежнев скоро сам об этом напишет вашему Никсону. Так что еще наверняка встретимся, если не в космосе, так на Земле точно. Вы, главное, туда доберитесь нормально.

- И ты тоже, - подытожил Шмитт, - все, счастливо оставаться, конец связи, у нас пошел предстартовый отсчет.

Засняв отлет американцев и запустив передачу видео высокого качества на Землю, мы с Антоновым решили устроить себе аж шестичасовой отдых. Все равно если на месте обвала в кратер, от которого погибла «двойка», ничего не найдется ни внизу, ни сверху, то можно будет лететь домой несолоно хлебавши, это уже ясно. А если найдется, то на сбор образцов потребуются максимум четыре смены по три часа, так что запас по времени у нас есть, и надо попытаться восстановить силы.

- Значит, так, - заявил Антонов, - вводим разделение труда. У тебя, смотрю, уже аппетит пропал, так что сейчас ужинать буду я, у меня он вроде еще есть. Спим вместе.

- Последнее утверждение звучит несколько двусмысленно, - заметил я.

- Оно не звучит, я же с тобой не вслух разговариваю. В общем, приступаем. Что у нас тут - картофельное пюре с протертой тушенкой? Два тюбика я точно осилю.

Изучение места обвала с металлоискателем показало, что внизу почти ничего интересного нет. А вот наверху, там, где «четверка» смогла удержаться на склоне, сигнал был, но не совсем чистый.

- Кажется, между металлоискателем и гафнием еще какой-то металл, - предположил я.

- Согласен, - не стал спорить Антонов, - бури поглубже, и закладываем сразу две шашки. Кстати, надо не забыть заснять взрыв, причем с противоположного края кратера, тогда он будет на фоне Земли.

- Позер.

- Нет, я просто не забываю о советском народе, которому не помешают зрелища. Пошли, что ли, за перфоратором? До конца смены еще час двадцать, успеем провертеть не меньше половины.

Первый взрыв наломал камней с вкраплениями какого-то метала, но не гафния. Ничего, на Земле разберутся. Зато после второго бабаха мы быстро нашли то, что нужно.

- Он, - заявил Антонов, разглядывая булыжник размером примерно с кирпич. - Точно как в микроскопе, когда ты в ИМЕТе рассматривал то, что осталось от образца. И металлоискатель мое предположение подтверждает, так что, похоже, наша беспримерная одиссея подходит к успешному завершению.

- Не говори гоп, - вздохнул я, - нам же на эти вкрапления надо реактивами покапать, ты не забыл? И попытаться отколупнуть чешуйку, а потом пропустить через нее ток и оценить температуру по спектру.

- Я помню, но уверен, что все пробы подтвердят - это оно самое.

Духовный брат оказался прав. Я даже предположил, что температура раскаленного кусочка была ближе к пяти тысячам кельвинов, чем к четырем - мой немалый опыт работы со сверхмощными светодиодами позволял мне сделать такой вывод. Впрочем, анализ спектра его полностью подтвердил.

Я связался с Землей и передал очередной рапорт, в конце которого был такой пассаж:

«Самочувствие отличное, аппетит отменный, ем на треть больше запланированного, все хорошо, конец связи». Это означало, что найдено достаточное количество искомого сплава, две трети беру с собой для доставки на Землю, треть оставляю в инструментальном ящике лебедки на случай, если вдруг не долечу. Оттуда образец сможет достать и любой луноход с руками, даже «Пионер». Ну, и Земле пора уточнять время старта с Луны для обеспечения гарантированной встречи с болтающимся на лунной орбите «Союзом». И тщательно, даже очень тщательно, потому что у меня будет всего одна попытка.

Ответ пришел быстро:

«Рады за вас, продолжайте работу по программе».

И отдельно от Веры:

«Витенька, мы все тебя ждем, помни, что я тебе говорила перед полетом. Будет трудно, но ты сможешь. Я вчера снова была там, на Крупской, и еще раз повторяю - ты сможешь! Вера.»

- Ну, теперь можно не волноваться, с таким-то мощным предикторским обеспечением, - зевнул Антонов. - Может, успеем еще немного вздремнуть в человеческих условиях? А то в лунном «Союзе» ведь будет не сон, а просто какое-то издевательство над организмом.

Глава 34

- Булыжники, булыжники не забудь! - в который раз напомнил мне духовный брат. Я не ответил, было не до того. Расстояние до лунного «Союза» уменьшалось, но медленнее, чем это предполагалось по расчетам, и намного медленнее, чем хотелось мне.

Сближение корабля и посадочного модуля на лунной орбите шло далеко не идеально. Сначала «Союз» был пассивным, а модуль, подрабатывая двигателями, к нему потихоньку приближался. Слишком потихоньку, горючее кончилось, когда до корабля было пятьсот метров, и здесь уже пришлось поработать движкам «Союза».

Пожалуй, пора, подумал я, когда до корабля осталось метров пятьдесят.

В чем-то мне было значительно легче, чем ребятам, производившим стыковки на околоземной орбите. Они смотрели через иллюминаторы и оптику, а я стоял, наполовину высунувшись из люка, прямо как какой-нибудь танкист в поверженном Берлине.

Так, пора подавать команду на выпуск леера.

Она прошла, и около «Союза» появилось облачко пара. Затем из него выплыл небольшой шар, за которым тянулся шнур.

Шар был самонаводящейся газовой ракетой, а наводился он на сигнал маяка моего скафандра. Да, наведение работает, и, значит, действительно пора пристегивать к поясу сумку с образцами.

- Уф, наконец-то, - облегчено прокомментировал Антонов. - А то я все боялся, что ты их в конце концов забудешь.

Тем временем шар мягко ткнулся мне в грудь. Я прицепил леер к скафандру, отстегнул шар и чуть толкнул, отправляя в свободный полет. Потом, перебирая руками, двинулся по лееру в сторону «Союза». И по дороге оглянулся, бросив последний взгляд на удаляющийся посадочный модуль и сделав его последние снимки камерой на шлеме.

Модуль казался удивительно маленьким - сейчас он не имел даже шасси, которое осталось на Луне. Жилой отсек поверх легкой рамы, четыре небольших двигателя внизу и шесть шарообразным баков по периметру - вот все. И в этом скворечнике я спускался на Луну и даже как-то поднялся обратно на орбиту! Но больше я туда не полезу, и не уговаривайте.

Кое-как я добрался до корабля, засунул сумку с образцами в контейнер, протиснулся в открытый люк, устроился на сиденье и захлопнул крышку над головой. Включил питание электроники, убедился, что люк закрылся герметично, и открыл кран, запуская атмосферу в жилой отсек.

Минуты через три давление составило триста пятьдесят миллиметров ртутного столба, и я поднял стекло скафандра. Да, температура бодрящая, примерно минус пятнадцать, но в начале полета было хуже, и ничего, обошлось. Пора, пожалуй, пытаться связаться с Землей.

Наше с Антоновым положение было хоть и не совсем аховым, но ничего особо приятного в нем тоже не наблюдалось. Маневрируя для сближения с лунным модулем, «Союз» сжег топливо, которого тут и так было впритык, и теперь никакого запаса вообще не оставалось. То есть если и разгоняющий импульс для ухода с луной орбиты, и тормозящий для перехода на околоземную будут проведены идеально, горючего на них хватит. Однако ни о какой коррекции орбиты в пути тогда не может быть и речи. А если она вдруг понадобится, то на торможение горючего не останется. Правда, это будет еще не совсем кирдык, разработан резервный вариант, но - чисто теоретически. Как он пройдет на практике, никто предугадать не мог.