Американцы в общих чертах согласились с нашими предложениями о совместной экспедиции и даже анонсировали старт «Аполона-15». Что интересно, его предполагалось осуществить двадцать девятого марта семьдесят первого года. А двадцать четвертый съезд должен был открыться тридцатого, и Антонов предложил подумать, как нам можно будет обыграть это совпадение.

- Вот приедут заокеанские гости в «Мечту», и поговорим, - пожал плечами я.

Они явились к нам за день до старого нового года, причем в неожиданно представительном составе. В «Мечту» приехал дублирующий экипаж «Аполона-15» - Гордон, Брант и Шмитт. Плюс какие-то сопровождающие их лица.

- Наверное, шпионы, - предположил я.

- Конечно, - подтвердил Семичастный, от которого я узнал о дате визита.

- Мое мнение о ЦРУ упало ниже плинтуса, - пожаловался Антонов. - Я понимаю, что астронавток у них пока еще нет. Но шпионки-то должны быть! И где они? В списке одни мужики.

- Не волнуйся, еще будут, - успокоил я духовного брата. - Небось просто не успели в такой спешке подобрать и подготовить фемину нужных кондиций.

- Тогда сам с этой делегацией и общайся.

- Кстати, - заметил председатель КГБ, - вот тут я собрал все сведения об «Аполлоне-15», которые появились в открытом доступе на сегодняшний день. Почитай на досуге и подумай, о чем, не упомянутом здесь, ты сможешь случайно проболтаться американцам.

- Значит, наших Штирлицев в проекте «Аполлон» нет, - догадался я.

- Неважно, зато искать их после твоих слов могут и начать, а это будет неплохо.

Проболтаться у меня получилось почти сразу и вполне естественно. Шмитт, пилот лунного модуля и по совместительству водитель лунного авто, покатался на сегвее и заявил, что это очень интересный транспорт.

- Жаль, что ты не посетишь Америку, - подытожил он. - Попробовал бы наш «селена-кар». Впрочем, мы же не собираемся его забирать с Луны, так что официально разрешаю тебе, как прилетишь, пользоваться им там без ограничений.

- У него же не аккумуляторы, а просто батареи, - хмыкнул я. - Их не подзарядишь. Вы тогда хоть распиновку разъема питания дайте, что ли, чтобы я мог при необходимости подключить наши банки. А лучше пришлите сам разъем.

Шмитт явно был удивлен. Наверное, потому, что в бумагах Семичастного таких сведений об их лунной тележке не содержалось.

Кроме общения со мной и Гагариным, американцы явно хотели познакомиться еще и с Фроловским, но тут в полном соответствии с легендой о том, что главный гений в нашей команде - это он, им был организован облом. Бедному Саше предоставили внеочередной оплачиваемый отпуск, причем по полуторной ставке, сунули в зубы бесплатную путевку и на неделю сослали в пансионат где-то под Вологдой. А одновременно с ним, но уже за деньги, туда отправилась девушка из бухгалтерии, Ира. Возможно, дело может кончиться свадьбой, потому что оплатил ее путевку Саша. Но до моего возвращения с Луны никаких свадеб тут не будет, обойдутся. Вот когда вернусь, тогда пусть и женятся на здоровье, это уже ничему не помешает.

Глава 31

- Виктор, вас случаем Демичев не покусал? А то как-то довольно похоже.

Такими словами Ефремов прокомментировал черновик моего выступления на съезде, который я ему подсунул на рецензию.

- Нет, это просто реализация моего понятия о диалектике. Любое событие надлежит рассматривать не само по себе, а в комплексе со временем и местом его свершения. Как и эту бумажку. Время - незадолго до полета на Луну, место - трибуна двадцать четвертого съезда. Вы думаете, мне больше заняться нечем, кроме как в поте лица писать всякую хрень, учитывая, что народ ее все равно читать не будет? А делегаты и не такое слышали, у них иммунитет. Леня сказал, что нужно поторчать на трибуне минут пять - шесть, что-то при этом изрекая, но желательно без выпендрежа, тогда есть вероятность, что в ЦК проскочу не только я, но и вы за компанию. Однако вам ничего подобного говорить нельзя, это отрицательно скажется на авторитете в массах.

- А на вашем, значит, не скажется?

- Тоже скажется, но гораздо слабее, ведь все будут иметь в виду, что мне скоро в полет. Ну, а после него можно будет уточнить, что в силу катастрофической нехватки времени я и писал текст, и зачитывал его без привлечения к процессу головного мозга, пользуясь исключительно спинным. От меня такое воспримут с пониманием.

- С Казанцевым и Стругацкими вы тоже собираетесь беседовать в подобном режиме?

- Нет, тут это не пройдет. Вы хоть уточнили, какие напитки предпочитает Александр Петрович по утрам? Встреча-то будет довольно рано. Вдруг он ваш любимый «Аист» на дух не переносит? Как Антонов в молодости.

- Я думал, вы шутите.

- Иван Антонович, какие тут могут быть шутки? То, что напишут эти трое, будут читать, в отличие от материалов съезда. И, по-моему, большая разница - писать, вспоминая о божественном вкусе чего-нибудь этакого, или о рвотных позывах, которые удалось погасить только предельным напряжением силы воли.

У меня был план на всякий случай дать перед полетом большое интервью самым популярным писателям-фантастам. Не считая Ефремова, Иван Антонович и без того знал гораздо больше них. А в число этих самых популярных, кроме Стругацких, входил, к нашему с Антоновым удивлению, еще и Казанцев. Ну что ж, заодно, может, он и со Стругацкими помирится. Не оттого, что проникнется их идеями, а просто потому, что увидит, как к ним отношусь я. Сам Скворцов, конструктор лунных роботов, герой, лауреат, космонавт, приятель Брежнева и без пяти минут член ЦК. Благодаря своему выдающемуся чутью не сделать соответствующих выводов Казанцев ну никак не сможет.

Кстати, одно все-таки вызывало у меня беспокойство. Кажется, моя протекция не пошла на пользу братьям. Антонов в свое время читал оба варианта «Обитаемого острова» - и семьдесят первого, и девяносто второго года. Так вот, первый ему понравился хоть и совсем немного, но больше. А тут мы с духовным братом прочли исходный вариант, прошедший в печать почти без правок советской цензуры, и начали чесать в общем затылке. С нашей точки зрения, этот вариант был даже хуже второго. Ну сами посудите - разве это фамилия для Каммерера - Ростиславский? А вместо Сикорски там вообще фигурировал какой-то Павел Григорьевич с фамилий, которая нам даже не запомнилась. И, кстати, откуда на Саракше взялись коммунисты и социал-демократы? Да и сам текст даже до второго варианта немного не дотягивал. Тоже шедевр, конечно, но все же не совсем такой.

- Тут, наверное, вот в чем дело, - предположил тогда Антонов. - В моем прошлом они писали, ни на секунду не забывая о грядущей цензуре, и подбирали слова так, чтобы смысл оказался спрятан поглубже. Получается, это полезно. А тут они творили, зная, что в случае чего с Главлитом будет говорить Ефремов, а если этого окажется мало, то и

Скворцов. Вот и получились, например, «заключенные» вместо «воспитуемых». Вроде слова похожие, но должной глубины уже нет. Жако, что им нельзя дать почитать вариант семьдесят первого года.

- А почему? - не понял я тогда. - Скажем, что это мой личный вариант цензуры. Пусть учатся у мастеров, которыми они стали у тебя, а здесь пока немного не дотягивают.

И вот, значит, я распечатал вариант семьдесят первого года. На местном принтере, представляющем собой электрическую печатную машинку с Октябриной при ней - задачей секретарши было вовремя вставлять новые листы.

- Стругацкие решили улучшить «Остров»? - спросила она, передавая мне папку. - По-моему, у них получилось. Не возражаете, если я второй экземпляр оставлю себе? А то когда это еще напечатают, да и небось не купить будет первое время. И вообще, вы не знаете, что они сейчас пишут?

- Да как-то не очень. Мы на днях встречаемся, вот тогда и спрошу. Но вам, вы уж извините, скажу, если только братья будут не против.

Американцы, как и планировали, отправили пятнадцатый «Аполлон» перед самым началом работы двадцать четвертого съезда. И как раз в то время, когда я нес с трибуны идеологически выдержанную ахинею, у них произошла утечка из кислородного бака. Кроме того, почти одновременно отказал один из двух топливных элементов, обеспечивающих основное электропитание корабля. Это однозначно ставило крест на высадке, и теперь вопрос стоял так - удастся ли астронавтам вернуться на Землю?